Автор: Дмитрий ГОРЫНЦЕВ
28 апреля нынешнего года российскую общественность встревожило сообщение о пожаре в Псковском кремле. На это неординарное событие президент ответил заявлением об усилении мер пожарной безопасности архитектурных памятников и установлении персональной ответственности за уничтожение последних. Речь шла не только о памятниках архитектуры федерального значения, но и о региональных и местных старинных архитектурных объектах. Имеет ли заявление Дмитрия Медведева отношение к Котласу? На сей вопрос можно ответить утвердительно, ибо год назад в городе сгорели два здания, имевших солидную историю и претендовавших на статус памятников истории и архитектуры местного значения.
Напомним, рано утром 2 июля 2009 года в пожарную часть поступил сигнал о возгорании дома № 53 по улице Ленина. Прибывший пожарный расчет довольно быстро справился с огнем, который все же успел уничтожить часть первого и второго этажей, чердачное помещение и обрушить кровлю. Жильцы дома не пострадали: задолго до пожара им всем предоставили благоустроенные квартиры по программе переселения из ветхого и аварийного жилья. Как только последняя семья покинула дом, его законсервировали. Пока власти решали дальнейшую судьбу дома, его подожгли. Причиной пожара указывалось «неосторожное обращение с огнем неустановленных лиц».
Так Его величество случай уничтожил дом, признанный ветхим. Конечно, восстанавливать его никто не собирался, ибо это восстановление просто экономически невыгодно. Проще сломать данный объект, а на его месте возвести каменную пятиэтажку или очередной торговый центр. Но есть одна очень важная деталь: сгорел не просто заброшенный ветхий дом – сгорело историческое наследие города.
О том, что этот дом имел определенную историческую ценность, напоминала надпись на южном фасаде: «Подарок купца Елисеева советской власти. 1902 год». По документам БТИ дата постройки дома указана другая – 1908 год. В любом случае это начало XX века.
О самом хозяине дома известно мало: родом из крестьян, проживал в Большой Петрухинской, имел лавку, в которой торговал разной снедью, гильдии не имел. Как только торговля пошла в гору, задумал построить дом, по красоте не уступающий особнякам устюгских купцов: двухэтажный с мезонином, что подчеркивало бы социальный статус владельца.
Место под застройку выбрал удачное: окраина Большой Петрухинской. Рядом железнодорожный вокзал, торговая площадь и церковь.
Строительный лес (лиственницу и сосну) закупил на котласской казенной лесной даче. Лиственницу использовал на фундамент, сосну – на стены и крышу. Для отопления большого пространства дома изладил шесть русских и восемь голландских печей. Вместо мезонина устроил эркер. Крышу покрыл не тесом, а железом, что так же было особым знаком. Дом построили быстро – почти за полгода. К зиме 1908 года Елисеев справил новоселье, заняв с семьей второй этаж, а первый этаж отвел семье кухарки и дворнику.
В 1918 году местная власть в лице Котласского совета рабочих депутатов конфисковала здание. Семью Елисеевых как пособников контрреволюции расстреляли. Дом изначально хотели передать под административное заведение, однако после решили оставить его как жилое здание и поселить в нем людей. На шикарную по тем временам жилплощадь претендовали две организации: паровозное депо и Нацфлот. Учитывая, что железнодорожники проживали в отдельных домах, а некоторые работники Нацфлота с семьями ютились на дебаркадерах и судах, здание передали на балланс последней организации, которая сразу же поселила остронуждающихся в жилье. Перед заселением в доме провели перепланировку, поделив бывшие купеческие апартаменты на коммунальные квартиры.
В 1931 году прошел слух, что якобы купец Елисеев, как и иные представители имущественных слоев, в своем доме оставил тайник с золотом. Открыто операцию по поиску «сундука с золотом» проводить не стали, ее негласно приурочили к инвентаризации здания. Детальный осмотр дома результатов не дал. Зато в документах по техническому состоянию дома указали, что износ дома составляет 20 процентов.
Подобные технические осмотры дома повторились в 1934, 1953 и 1954 годах (разумеется, без кладоискательства). При каждом освидетельствовании звучали тревожные нотки: зданию требуется ремонт.
В шестидесятые годы Котлас стал отстраиваться, появились каменные дома с водопроводом и канализацией, а затем и другими благами цивилизации: цент-ральным паровым отоплением и газом. Лишенные элементарных цивилизованных благ (кроме электричества) жители бывшего купеческого дома встали на очередь по получению нового благоустроенного жилья. Все надеялись на скорое переселение. Кое-кому удавалось это реализовать, но освободившиеся квартиры не пустовали – их тут же Речпорт заселял другими людьми. Это означало, что здание использовалось как общежитие.
И все же блага цивилизации коснулись указанного дома: когда по улице Ленина прокладывали магистральный водопровод, рядом с домом установили водоразборную колонку. На обращения жильцов с просьбой обеспечить дом хотя бы холодным водоснабжением ответ давали отрицательный: сие невозможно по техническим причинам. Это, естественно, вызывало обиду. Если в тридцатых годах люди гордились проживанием в бывшем купеческом особняке, то в шестидесятых годах об этом предпочитали умалчивать – в новых домах были все удобства, которые, видите ли, в данный дом «не провести по техническим причинам».
Но пуще всего людей изводило даже не отсутствие воды, а проблема с сохранением тепла зимой. Стены и пол сравнивали с решетом, что было, к слову, недалеко от истины. При очередном осмотре было зафиксировано, что у здания сгнил фундамент. Дом «сел» на землю, что ускорило процесс его разрушения. По весне из-за этого «гуляли» полы. Их окончательный распад сдерживали стены и фундаменты печей. Проживание в доме стало просто опасным для жизни: несущие конструкции могли обрушиться в любой момент. Признав последний факт, горком партии дал добро на проведение косметического ремонта.
В 1966 году в доме провели «ремонт отдельных конструкций»: подлатали крышу, поправили печи, укрепили лестничные марши, частично перебрали «черный» и «белый» полы, заменили на фасаде вагонку и покрасили ее. О том, что необходимо что-то делать с фундаментом, просто «позабыли». Все было бы хорошо, если бы для ремонта не использовался сырой материал. Это усугубило состояние дома и проявилось уже через год. Жильцы снова стали забрасывать различные инстанции письмами с просьбами о надлежащем ремонте дома. Тогда-то на южном фасаде появилась вышеупомянутая фраза о подарке купца Елисеева. Кто начертал ее для современников и потомков – до сих пор остается загадкой. Но это была очередная, пусть в духе семидесятых, антиобщественная попытка жильцов обратить на себя внимание горожан и властей города.
Кое-что удалось в этом отношении сделать. Например, при проведении обзорных экскурсий по городу Котласский историко-революционный музей обращал внимание экскурсантов на этот дом.
Последняя инвентаризация дома состоялась в 1995 году. Описание технического состояния дома возмутит любого здравомыслящего человека: в таких условиях люди в конце XX века действительно проживать не могут – это нарушает их человеческие права.
С мертвой точки дело сдвинулось уже в современной России с принятием целевой программы по переселению людей из ветхого и аварийного жилья. Люди наконец-то получили новые благоустроенные квартиры.
Пока опустевший дом стоял, покорно ожидая своей участи, его облюбовали лица без определенного места жительства. Они, не зная исторической ценности здания и, может, даже не желая целенаправленно поджигать место своего временного пристанища, уничтожили его.
5 февраля текущего года администрация города заключила договор подряда с предпринимателем Андреем Борисовичем Белых на снос данного дома. Работы начались 11 марта, а их окончание предполагается 3 августа. По информации комитета по управлению имуществом МО «Котлас», вопрос о том, что будет построено на месте снесенного дома, пока не рассматривался, поскольку земельный участок под домом находится в зоне запрещения жилищного строительства, в санитарно-защитной зоне ОАО «РЖД». По другим данным, рядом с этим земельным участком будет построен путепровод с улицы Невского на улицу Виноградова, который позволит разобрать ныне действующий «горбатый» мост.
Напомним, рано утром 2 июля 2009 года в пожарную часть поступил сигнал о возгорании дома № 53 по улице Ленина. Прибывший пожарный расчет довольно быстро справился с огнем, который все же успел уничтожить часть первого и второго этажей, чердачное помещение и обрушить кровлю. Жильцы дома не пострадали: задолго до пожара им всем предоставили благоустроенные квартиры по программе переселения из ветхого и аварийного жилья. Как только последняя семья покинула дом, его законсервировали. Пока власти решали дальнейшую судьбу дома, его подожгли. Причиной пожара указывалось «неосторожное обращение с огнем неустановленных лиц».
Так Его величество случай уничтожил дом, признанный ветхим. Конечно, восстанавливать его никто не собирался, ибо это восстановление просто экономически невыгодно. Проще сломать данный объект, а на его месте возвести каменную пятиэтажку или очередной торговый центр. Но есть одна очень важная деталь: сгорел не просто заброшенный ветхий дом – сгорело историческое наследие города.
О том, что этот дом имел определенную историческую ценность, напоминала надпись на южном фасаде: «Подарок купца Елисеева советской власти. 1902 год». По документам БТИ дата постройки дома указана другая – 1908 год. В любом случае это начало XX века.
О самом хозяине дома известно мало: родом из крестьян, проживал в Большой Петрухинской, имел лавку, в которой торговал разной снедью, гильдии не имел. Как только торговля пошла в гору, задумал построить дом, по красоте не уступающий особнякам устюгских купцов: двухэтажный с мезонином, что подчеркивало бы социальный статус владельца.
Место под застройку выбрал удачное: окраина Большой Петрухинской. Рядом железнодорожный вокзал, торговая площадь и церковь.
Строительный лес (лиственницу и сосну) закупил на котласской казенной лесной даче. Лиственницу использовал на фундамент, сосну – на стены и крышу. Для отопления большого пространства дома изладил шесть русских и восемь голландских печей. Вместо мезонина устроил эркер. Крышу покрыл не тесом, а железом, что так же было особым знаком. Дом построили быстро – почти за полгода. К зиме 1908 года Елисеев справил новоселье, заняв с семьей второй этаж, а первый этаж отвел семье кухарки и дворнику.
В 1918 году местная власть в лице Котласского совета рабочих депутатов конфисковала здание. Семью Елисеевых как пособников контрреволюции расстреляли. Дом изначально хотели передать под административное заведение, однако после решили оставить его как жилое здание и поселить в нем людей. На шикарную по тем временам жилплощадь претендовали две организации: паровозное депо и Нацфлот. Учитывая, что железнодорожники проживали в отдельных домах, а некоторые работники Нацфлота с семьями ютились на дебаркадерах и судах, здание передали на балланс последней организации, которая сразу же поселила остронуждающихся в жилье. Перед заселением в доме провели перепланировку, поделив бывшие купеческие апартаменты на коммунальные квартиры.
В 1931 году прошел слух, что якобы купец Елисеев, как и иные представители имущественных слоев, в своем доме оставил тайник с золотом. Открыто операцию по поиску «сундука с золотом» проводить не стали, ее негласно приурочили к инвентаризации здания. Детальный осмотр дома результатов не дал. Зато в документах по техническому состоянию дома указали, что износ дома составляет 20 процентов.
Подобные технические осмотры дома повторились в 1934, 1953 и 1954 годах (разумеется, без кладоискательства). При каждом освидетельствовании звучали тревожные нотки: зданию требуется ремонт.
В шестидесятые годы Котлас стал отстраиваться, появились каменные дома с водопроводом и канализацией, а затем и другими благами цивилизации: цент-ральным паровым отоплением и газом. Лишенные элементарных цивилизованных благ (кроме электричества) жители бывшего купеческого дома встали на очередь по получению нового благоустроенного жилья. Все надеялись на скорое переселение. Кое-кому удавалось это реализовать, но освободившиеся квартиры не пустовали – их тут же Речпорт заселял другими людьми. Это означало, что здание использовалось как общежитие.
И все же блага цивилизации коснулись указанного дома: когда по улице Ленина прокладывали магистральный водопровод, рядом с домом установили водоразборную колонку. На обращения жильцов с просьбой обеспечить дом хотя бы холодным водоснабжением ответ давали отрицательный: сие невозможно по техническим причинам. Это, естественно, вызывало обиду. Если в тридцатых годах люди гордились проживанием в бывшем купеческом особняке, то в шестидесятых годах об этом предпочитали умалчивать – в новых домах были все удобства, которые, видите ли, в данный дом «не провести по техническим причинам».
Но пуще всего людей изводило даже не отсутствие воды, а проблема с сохранением тепла зимой. Стены и пол сравнивали с решетом, что было, к слову, недалеко от истины. При очередном осмотре было зафиксировано, что у здания сгнил фундамент. Дом «сел» на землю, что ускорило процесс его разрушения. По весне из-за этого «гуляли» полы. Их окончательный распад сдерживали стены и фундаменты печей. Проживание в доме стало просто опасным для жизни: несущие конструкции могли обрушиться в любой момент. Признав последний факт, горком партии дал добро на проведение косметического ремонта.
В 1966 году в доме провели «ремонт отдельных конструкций»: подлатали крышу, поправили печи, укрепили лестничные марши, частично перебрали «черный» и «белый» полы, заменили на фасаде вагонку и покрасили ее. О том, что необходимо что-то делать с фундаментом, просто «позабыли». Все было бы хорошо, если бы для ремонта не использовался сырой материал. Это усугубило состояние дома и проявилось уже через год. Жильцы снова стали забрасывать различные инстанции письмами с просьбами о надлежащем ремонте дома. Тогда-то на южном фасаде появилась вышеупомянутая фраза о подарке купца Елисеева. Кто начертал ее для современников и потомков – до сих пор остается загадкой. Но это была очередная, пусть в духе семидесятых, антиобщественная попытка жильцов обратить на себя внимание горожан и властей города.
Кое-что удалось в этом отношении сделать. Например, при проведении обзорных экскурсий по городу Котласский историко-революционный музей обращал внимание экскурсантов на этот дом.
Последняя инвентаризация дома состоялась в 1995 году. Описание технического состояния дома возмутит любого здравомыслящего человека: в таких условиях люди в конце XX века действительно проживать не могут – это нарушает их человеческие права.
С мертвой точки дело сдвинулось уже в современной России с принятием целевой программы по переселению людей из ветхого и аварийного жилья. Люди наконец-то получили новые благоустроенные квартиры.
Пока опустевший дом стоял, покорно ожидая своей участи, его облюбовали лица без определенного места жительства. Они, не зная исторической ценности здания и, может, даже не желая целенаправленно поджигать место своего временного пристанища, уничтожили его.
5 февраля текущего года администрация города заключила договор подряда с предпринимателем Андреем Борисовичем Белых на снос данного дома. Работы начались 11 марта, а их окончание предполагается 3 августа. По информации комитета по управлению имуществом МО «Котлас», вопрос о том, что будет построено на месте снесенного дома, пока не рассматривался, поскольку земельный участок под домом находится в зоне запрещения жилищного строительства, в санитарно-защитной зоне ОАО «РЖД». По другим данным, рядом с этим земельным участком будет построен путепровод с улицы Невского на улицу Виноградова, который позволит разобрать ныне действующий «горбатый» мост.
