В этом году мы отмечали юбилейную дату – 80-летие прибытия первых эшелонов с раскулаченными крестьянами на Котласскую землю. 1930 год был знаменит тем, что именно тогда принимались тысячи постановлений президиумов исполнительных комитетов о мерах ликвидации кулачества как класса. Наш Север был пунктом спецпоселений.

Реабилитация жертв политических репрессий 1930–50-х годов продолжает оставаться одной из жгучих нравственных проблем нашего общества. Для Архангельской области она особенно значима, так как наша территория была местом гибели и страданий огромного количества людей.
Судьба распорядилась так, что восьмилетний Петя Этлер, прибывший из Белоруссии, и 16-летний Эдик Гринвальд, приехавший из Саратовский области, оказались в одинаковом положении: на всю жизнь им поставили клеймо членов семьи кулаков. Котлас для них стал второй родиной.
Не будем долго описывать товарные вагоны, в которых они приехали, как теряли родителей на нашей Архангельской земле, как хоронили умерших сверстников в общих могилках на кладбище Макариха. Враги советской власти очень надеялись, что им дадут жилище, а может, и скотину, и они начнут обживать новые места потом и трудом. Но все обернулось не так, как они предполагали.
Их жизнь текла. Настал черед служить в армии. Призвали Петра и Эдуарда еще до начала Великой Отечественной войны. До армии Петр работал на Лимендском заводе в Котласе, Эдуард трудился в Красноборском районе. Когда началась война, их определили в действующую армию. Но опять судьба распорядилась по-своему, и не в их пользу. По директивам Правительства СССР под грифом «СС» (совершенно секретно) оба они были отозваны из действующей армии и направлены в трудовые колонны НКВД по месту применения репрессий в Архангельскую область.
И снова им отвечать за своих родителей: как детям врагов народа предстояло жить за колючей проволокой. Их стали именовать не гражданами СССР, а контингентом, подведомственным НКВД. Петр и Эдуард были в числе других трудармейцев, принимавших участие в строительстве Котласского моста через реку Северную Двину. Условия содержания и работы там нисколько не отличались от тех, в которых жили заключенные ГУЛАГа.
Но однажды радостное известие об окончании Великой Отечественной войны облетело жителей за колючей проволокой с названием «Колонна № 2». Ликование было недолгим. На основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года они через 18 лет после первой репрессии были репрессированы повторно. Тогда Петр обратился в детский дом, воспитавший его: «Помогите! Я невиновен!» Но крик его души остался не услышанным.
После смерти нашего великого вождя И. В. Сталина такие же, как они, молодые люди наконец почувствовали свободу. Им помогло Постановление Совета министров СССР под грифом «СС» от 1954 года «О снятии ограничений в правовом положении спецпереселенцев». Они получили паспорта с обязательными отметками, которые указывали на основание выдачи с информацией об освобождении. Национальность была определена по национальности их отцов. Поэтому в паспорте Петра значилось «поляк», а у Эдуарда – «немец». От судьбы не уйти.
Петр и Эдуард с горечью и обидой вспоминали о Дне Победы. Факт участия в Великой Отечественной войне Петр сумел подтвердить только через 44 года после ее окончания. Он добивался этого с 1945 по 1999-й годы. Петр радовался восстановленной справедливости. После этого в доме всегда висел календарь за 1999 год – год его победы в борьбе за справедливость. Умер он в мае 2009 года.
Эдуард же получил подтверждение из Центрального архива Министерства обороны РФ об участии его в период Великой Отечественной войны в действующей армии лишь в 2007 году, 12 апреля. Только после моего вмешательства. Ему пришлось ждать этого 62 года, с 1945 по 2007-й. Но это письмо пришло слишком поздно, в день его похорон.
Невозможно вернуть отнятую жизнь и исправить покалеченную судьбу, но можно и нужно говорить правду живущим сейчас, чтобы не стиралась память о людях, их судьбах и событиях.